Звездолов - Страница 90

— Насколько я помню, ты и с худшими ранами не лежал в постели больше суток.

Хирам снова пробормотал что-то невразумительное.

Патрик улыбался, несмотря на жгучую боль в плече. Черт бы ее побрал, эту рану: дома еще было вполне терпимо, но скачка растревожила плечо, и с каждой минутой становилось все хуже.

Надо было как-то отвлечь себя.

— А по-моему, тебя на самом деле беспокоит вовсе не моя рана, — обратился он к Хираму.

— Ты все равно никого не слушаешь, — буркнул тот.

— Ну что ты, Хирам, как можно! Я всегда прислушивался к советам твоим и Руфуса.

Кустистая рыжая бровь Хирама поползла вверх, красноречиво выражая его отношение к подобным абсурдным заявлениям.

— Тогда отправляйся домой, а с этим малым встречусь я.

— Он с тобой незнаком, — возразил Патрик. — И я не знаю, как он настроен. Может, потребуется мое присутствие, чтобы уговорить его продолжать дело.

— Ты слишком рискуешь.

— Я ставлю на будущее, — мягко возразил Патрик.

— Тогда забирай свою девушку и уезжай. Никому, кроме тебя, мир здесь не нужен.

— Не правда, нужен. Быстрому Гарри, Гэвину, моим братьям по клану — и его соплеменникам. Никто из них не хочет воевать. Все это затеял Синклер, и, клянусь богом, я положу этому конец.

Хирам помрачнел еще больше.

— Весь мир тебе все равно не спасти, как ни старайся.

— У меня куда более скромные цели.

Патрик помолчал немного. Они с Хирамом не имели привычки вторгаться в личную жизнь друг друга, поэтому он чувствовал себя немного неловко, когда спросил, стараясь придать лицу самое невинное выражение:

— Марсали сказала тебе, что к ней Джинни приехала?

— Да, — ответил Хирам, как-то странно посмотрев на него.

— Ты, кажется, недавно вспоминал о ней? — осторожно продолжал Патрик.

— Может быть, — кивнул Хирам.

— Она все такая же хорошенькая?

— Да, — подтвердил Хирам после некоторой заминки и больше ничего не сказал.

Патрик украдкой улыбнулся: поглупевший от любви Хирам ему очень нравился. Во многом этот человек был ему ближе родного брата; он знал, что бесстрашный великан на самом деле робеет и избегает женщин. И теперь, изведав чудо взаимной любви к женщине, завладевшей его сердцем, он хотел, чтобы мимо Хирама это счастье тоже не прошло стороной.

Остаток пути они оба молчали. К водопаду Патрик подъехал первым: Хирам никогда еще тут не был и дороги не знал.

Они спешились, и Патрик присел на низкий плоский валун. Снова одолевала дурнота и накатывала слабость. Перед глазами все медленно плыло. Вдруг он услышал свист — тот самый условный свист, которым они с Гэвином окликали друг друга в детстве; тот свист, которому он сам научил Руфуса и Хирама.

Хирам недоуменно уставился на него; Патрик пожал плечами, свистнул в ответ и тут же заметил наверху, в скалах, какое-то движение. Миг спустя Гэвин уже стоял перед ним, с подозрением косясь на Хирама.

— Твоя сестра не дает мне и шагу ступить без него, — пояснил Патрик.

— Один из ваших разворотил ему плечо, — бесцеремонно вставил Хирам. — Кровь до сих пор никак не остановится.

Взгляд Гэвина тут же скользнул к странному бугру под пледом и неестественно прижатой к туловищу левой руке друга.

— Кто? — выдохнул он.

— Черный Фергус.

— Где он? — прорычал Гэвин.

— Ест и пьет в свое удовольствие у нас в зале. Он и еще семеро — наши почетные пленники. Если хотите разбить нас наголову — пошлите к нам в плен еще кого-нибудь. Они объедят нас до полного поражения.

Но Гэвин даже не улыбнулся.

— Все живы-здоровы?

— Все, — кивнул Патрик. Гэвин взглянул на него в упор.

— А ты серьезно ранен?

Патрик досадливо дернул здоровым плечом. Он успел уже устать от подобных вопросов. Далась им всем эта царапина!

— Ты хотел встретиться?

— Да. Отец отослал в парламент гонца с прошением объявить тебя вне закона. По-моему, ты тоже должен послать кого-нибудь в свою защиту.

Патрик кивнул.

— Я хочу знать, что происходит, — продолжал Гэвин. — Надоело врать отцу.

— Мне тоже, — кратко ответил Патрик. Боль в плече становилась почти нестерпимой. — Думаю, нам осталось недолго ждать. Я заслал одного человека к Синклеру, и он говорит, что Синклер тоже теряет терпение. Он готовит новый набег. — Патрик помолчал. — Гэвин, сколько людей ты можешь отрядить на охрану приграничных ферм?

— Сотню, — не задумываясь, ответил Гэвин. — Или даже больше.

— Отошли женщин и детей в Эберни. Собери на каждой ферме человек по десять, но пусть не высовываются. А другие пусть ждут в лесу — и непременно верхом, чтобы могли быстро доставить донесение и позвать людей туда, где начнется атака. Я тоже пришлю тебе кое-кого. У них будут черные повязки на рукавах и обычная одежда, не пледы Сазерлендов. Не хочу, чтобы Ганны их перебили.

Гэвин слушал короткие, четкие распоряжения и мрачнел на глазах.

— Но тогда Эберни и все наши стада останутся совсем без охраны, — заметил он.

— Да, — твердо ответил Патрик. Вот и пришло время проверить, насколько Гэвин доверяет ему. Он просил друга оставить замок — а значит, и всю семью — безо всякой защиты.

— Отец ни за что не согласится.

— Согласится, если будет знать, что Сазерленды собираются напасть на его арендаторов.

Гэвин вздохнул, отвел взгляд. Патрику очень хотелось знать, о чем сейчас думает друг, но он понимал, что настаивать нельзя. Гэвин должен решить сам.

Он оперся на правую руку, чтобы хоть немного умерить давящую боль в плече, и Хирам тут же кинулся к нему. Патрик отрицательно качнул головой; Хирам остановился, перебегая взглядом от него к Гэвину и обратно, и отошел на прежнее место, поняв, что вмешиваться не стоит — Патрик должен справиться сам.