Звездолов - Страница 57

Договорив, она снова попыталась сесть, и Патрик тут же взял ее за руку, чтобы помочь.

Марсали вырвала у него руку и сердито сверкнула глазами на четверых мужчин. Потом, стиснув зубы, уперлась ладонями в пол, поднялась на руках и села, прислонившись к каменной стене. Зверьки не отходили от нее и скалили зубы.

— Господи, Марсали, я и не знал, что у тебя такой крутой нрав, — опасливо заметил Гэвин.

— Ты никогда не трудился узнать, — огрызнулась она. — Тебе нужен был лишь ухоженный, прибранный дом, и я старалась изо всех сил сделать его таким, и любила тебя, и хотела только… — На этих словах ее голос сорвался.

— Хотела только?.. — мягко повторил Гэвин.

— Чтобы… со мною обращались как с человеком. Чтобы… меня тоже любили.

— Мы любим тебя, — недоуменно сдвинул брови брат.

— Тогда отчего ты хотел продать меня Эдварду Синклеру?

Гэвин отвел взгляд.

— Отец считал его хорошим мужем для тебя.

— Не считал он его хорошим мужем для меня. Он считал, что для него Синклер будет хорошим союзником в войне. Его я еще могу оправдать: он ослеплен яростью и горем, но ты? Мой брат? Ты же с самого начала не был согласен с отцом, тебе не нравился Эдвард, но ты ничего не сказал! Так ведь?

— Верно, — сокрушенно признал Гэвин. — Мне надо было бы бороться за тебя, но я понимал, что за Патрика отец все равно никогда тебя не выдаст. А с Эдвардом, по крайней мере, ты жила бы недалеко от нас.

У него был настолько жалкий вид, что Марсали уже не могла на него по-настоящему сердиться; кроме того, от гнева у нее еще сильней разболелась голова. Но она решила не уступать.

— А ты… — И она негодующе взглянула на Патрика. — Ты бросил меня в этой глуши на целых три дня одну сходить с ума от тревоги, думая, что вы где-то с Гэвином убиваете друг друга!

— Марсали, — робко возразил Патрик, — мы с Гэвином встречались за день до того, как я привез тебя сюда. Я же говорил тебе тогда…

— Но не сказал, что вы остаетесь друзьями. Не пожелал ответить, о чем вы говорили, как прошла ваша встреча, — просто промолчал. А из того, что было мне известно, я могла лишь гадать, какое ты примешь решение. Я хорошо знаю настроение твоего отца. Вдруг бы ты решил, что Гэвин — твой враг на всю жизнь и его надо убить при первой же встрече?

Патрик покосился на Гэвина. Гэвин беспомощно пожал плечами. Хирам жался в дальнем углу, тщетно стараясь сделать вид, что ему ни до чего дела нет. Быстрый Гарри и стараться не стал: он жадно слушал.

Патрик решил отстаивать свою правоту:

— Лучше было никому не знать, о чем мы договорились с Гэвином.

— Но Хирам ведь знал, правда? — возразила Марсали. — И Руфус, наверное, тоже.

Виноватый взгляд Патрика подтвердил ее догадку.

— Кто еще знает? — спросила она.

— Никто, — ответил Патрик. — Клянусь. Гэвина мне пришлось привести сюда, чтобы он увиделся с Гарри. Я боялся, что иначе Гарри не останется с нами, а силком его удерживать не хотел.

— А меня, значит, можно удерживать силком? — взвилась Марсали, но взрыв гнева породил новый приступ боли в висках и затылке.

— Нет, родная, и тебя я держать не хочу, — сказал он, и голос его сразу потеплел. — Совсем не хочу. Вот еще поэтому я и привел к тебе Гэвина, чтобы ты узнала, что мы вместе и этот план не только мой. — Он помолчал, в глазах мелькнуло сомнение, но продолжал говорить:

— После всего, что случилось, я не знал, поверишь ли ты мне, если твой брат не подтвердит моих слов.

Марсали хотела что-то сказать, но он приложил ей к губам палец.

— Дай мне договорить, девушка. Прошу тебя. Мне непросто говорить такое. Я научился слушать себя однрго и жить только своим умом, но вот я понял, что не прав. Я просил тебя о том, чего сам не согласен был дать. Я хотел, чтобы ты мне верила, а сам я поверить не сумел. Даже тебе.

Он просил понять его. Он раскаивался. Более того, он признавал, что не прав.

Их взгляды встретились. Палец Патрика, все еще лежавший на губах Марсали, легко скользнул по ним, отвел, едва касаясь. Эта простая ласка сразу согрела ее, тепло разлилось по всему телу до самых кончиков пальцев, и гнев растаял, не в силах противостоять его искреннему раскаянию.

Гэвин кашлянул.

Марсали вдруг вспомнила, что они с Патриком не одни в комнате. Левый уголок губ Патрика, видный только ей, дрогнул в грустной улыбке: Патрик тоже забыл, где они, и признавал это.

Оглядевшись, Марсали увидела, что Быстрый Гарри ретировался в свой дальний угол, Хирам топтался возле двери, а Гэвин, наоборот, по-прежнему стоял поблизости. Тристан и Изольда, сердитые, со вздыбленной на загривках шерстью, готовы были немедля напасть на Патрика при малейшем подозрительном движении с его стороны.

Нет, это было уже слишком. К тому же голову снова сжало как в тисках, и Марсали болезненно поморщилась.

— Хирам, — позвал Патрик, — принеси ей на голову мокрую холодную повязку. Давай, родная, я помогу тебе лечь.

Он осторожно опустил ее на одеяло. Она закрыла глаза. Пальцы Патрика ощупали чувствительное место над правым виском, в месте ушиба. Марсали вздрогнула, потянулась дотронуться до головы сама и обнаружила шишку — довольно большую, но и только. Ни ссадины, ни ранки.

— Девочка моя, — вздохнул Патрик, — я так испугался, когда увидел, что ты падаешь.

— Я не падала.

— Ну да, конечно.

— Вы с Гэвином как из-под земли выросли. — Ей стало немного легче, но стоило повернуться слишком резко, и в голове снова начинался шум, точно там обосновался кузнец, без конца лупивший молотом по наковальне.

— Да, этим-то и ценны здешние места, — ответил Патрик. — Мало кто о них знает, а попасть сюда можно только одним путем — с юга, по узкой горной тропке. И все же, если Быстрый Гарри согласен, мы устроим его в пещере наверху, где держали лошадей. Там вообще можно ничего не бояться.