Звездолов - Страница 52

Но точно ледяная молния сверкнула в мозгу. Это же безумие, он потеряет ее, если не остановится немедленно! Один раз он опоил ее вином, и если теперь опоит страстью, соблазнит на то, о чем после она будет горько жалеть, — то никогда не станет принадлежать всецело ему свободно, по доброй воле. И о чем он только думает, целуя ее вот так, когда Хирам может войти в любую минуту, а на полу, всего в паре ярдов, лежит Быстрый Гарри?

Застонав, Патрик оторвал губы от губ Марсали и с огромным усилием воли выпустил из своих объятий. Она смотрела на него ничего не понимающими, затуманенными страстью глазами, и, о боже, как прекрасна она была в эту минуту, со спутанными от ветра и его ласк волосами, с опухшими от его поцелуев губами! За" всю свою жизнь Патрик ни разу не испытывал такого, ни разу не желал женщину с такой силой, как эту, единственную женщину.

Но она заслуживала большего, чем простая похоть. Она заслуживала чести и уважения.

Весь дрожа, Патрик заставил себя отвернуться и не смотреть на Марсали, зная, что иначе не сможет совладать с собою. Нужно уйти; если он останется, это грозит позором и ей, и ему.

Кроме того, пора вспомнить и о других делах: ждать вестей от Руфуса, вернуться в Бринэйр, чтобы принять на себя гнев отца, когда тот узнает о том, что у них опять угнали коров. Патрик чувствовал себя придворным шутом, жонглирующим факелами. Упади один — и остальные тоже попадают, и начнется пожар.

— Патрик? — тихо позвала Марсали.

Он глубоко вздохнул и, проверяя выдержку, медленно повернулся к ней лицом.

— Мне пора, — сказал он, пытаясь не замечать ее растерянного, вопрошающего взгляда. — С Хирамом ты в полной безопасности. Он будет поддерживать огонь в очаге, да и охотник не из последних.

— Но куда… — начала она и запнулась, не решаясь договорить.

— Обещай мне, что не попытаешься уйти, — глядя ей в глаза, произнес Патрик.

— А ты поверишь моему слову?

— Да. Если б не верил, все это не имело бы смысла.

— Все? Что все? — насторожилась Марсали. Патрик замялся.

— Девочка моя, у меня есть план. Если все пойдет как надо, мы, быть может, раскроем тайну исчезновения твоей тетки и узнаем, кто в ответе за набег на ваши земли. И тогда, если нам повезет, мы сможем положить конец вражде между нашими семьями.

— Расскажи мне, — упрашивала она.

Он и сам хотел рассказать, понимал, как нужно ей знать, что происходит, а главное — убедиться в том, что он не злоупотребил ее доверием. Но много лет он никому не верил, и это сделало его болезненно осторожным.

— Чем меньше народу знает, тем лучше, — мягко ответил он, убирая непокорную кудрявую прядь за ушко Марсали, и заметил, не мог не заметить, как ее лицо на миг исказилось от гнева.

— Быстрый Гарри — часть твоего плана? — не отступала она.

Патрик нахмурился.

— Не знаю. Может быть.

— Патрик, прошу тебя. Его жена и дети сходят с ума от тревоги за него. Пожалуйста, не заставляй их мучиться больше.

Он посмотрел на нее. Если б она пропала, если б ее считали погибшей, он точно сошел бы с ума. Инстинкт подсказывал ему обратное, но он кивнул.

— Постараюсь передать его жене, что он жив.

— Спасибо, — прикрыв глаза, пробормотала Марсали, но успокоилась лишь на минуту. — Прошу тебя, расскажи мне, что у тебя за план. Участвует ли в нем Гэвин? Узнали вы хоть что-нибудь о Маргарет? Патрик, пожалуйста, ведь я имею право знать.

Да, верно, она имела право… Но как же трудно заставить себя расстаться с приобретенной за долгие двенадцать лет борьбы за выживание привычкой молчать!

— Прежде я просил тебя верить мне, — сказал он наконец. — Знаю, сейчас ты думаешь, что я предал твое доверие. Может, так оно и есть, какие бы благие намерения мною ни двигали, как бы ни был я уверен, что делаю единственно возможное, чтобы защитить тебя. Но, родная моя, я не лгал тебе, никогда не лгал. И вот, хоть я и понимаю, что у тебя нет причин верить мне снова, я все-таки прошу тебя попытаться еще раз.

И, затаив дыхание, заглянул ей в глаза.

— Я не знаю, — помолчав, ответила Марсали. По крайней мере, честно… По крайней мере, она не отвергла его сразу же, не отказалась выслушать.

— Ты останешься здесь, не попытаешься убежать?

Она смотрела в сторону и долго колебалась, прежде чем ответить.

— Останусь. Хотя бы пока Быстрому Гарри не станет лучше.

Этого было мало. Как сейчас вернуть ее в Эберни? Окажись она дома, в безопасности, и ее отец может немедля пойти открытой войной на Сазерлендов. А в союзники позвать Эдварда Синклера.

— Я не могу так рисковать, — уговаривал Патрик. — Пойми, слишком много жизней под угрозой. Твоя, Гэвина, наших отцов, наших сородичей. Все наши жизни под угрозой, Марсали. Ты должна даТь мне слово, что не уйдешь, пока я не вернусь. — Он помолчал, во рту стало горько от слов, которые он вынужден произнести. — А если ты не дашь слова, придется мне велеть Хираму держать тебя взаперти в хижине.

Марсали выпрямилась, подняла подбородок, исполненная праведного гнева.

— Я забыла, ты ведь мой тюремщик, — с горечью промолвила она. — Но, клянусь, больше я не допущу подобной ошибки.

Ее слова задели Патрика за живое, но он не подал виду.

— Обещай мне, Марсали, — повторил он. — Прошу, не вынуждай меня к тому, что причинит нам обоим только боль.

В ее глазах мелькнуло сомнение. Неужели она не понимает? Неужели думает, что ему приятно держать ее в плену? Или ей кажется, что, обращаясь с нею вот так, он сам остается совершенно спокоен? Эта мысль потрясла его.

Марсали долго смотрела на лежавшего в беспамятстве на соломенной подстилке Быстрого Гарри, мертвенно-бледного даже в красноватом свете пламени. Потом наконец вздохнула и подняла глаза на Патрика.